В отличие от многих писателей прошлого, самобытность дарования Андрея Платонова не нуждается в доказательствах. Будучи прочитанными с учётом литературного и исторического контекста или же минуя все опосредования, его тексты неизменно говорят с читателем напрямую: поражают, тревожат, пугают. Феномен такой неизбежной встречи — тайна платоновской прозы и, прежде всего, её языка. Кажущееся неловким, негладким, почти намеренно неуклюжим, сказанное вдруг обретает предельную точность в целом фразы, абзаца или всего рассказа, становясь частью платоновского космоса, сотворенного его собственным словом. За новооткрытой, как будто в первый раз услышанной речью кроется особое поэтическое видение автора. Платонов не желал и как будто не мог видеть в мире привычное и заурядное; жизнь, по словам одной из его героинь, «должна быть волшебной, — похожей на истинное предчувствие её, которое существует в детском или юношеском сердце».

«Художник удивительной нежности ко всему человеческому» (А. Гладков), он никогда не стоял перед дилеммой, описывать тёмные или светлые стороны существования, но говорил о всей жизни, ничего не обходя, все замечая — и освещая чудесным даром находить поэзию везде, открывать безмерную щедрость души в каждом человеке. «У человеческого сердца» — так Платонов хотел озаглавить одну из своих книг, оставшуюся неосуществленной.

В настоящий сборник под этим заглавием вошли избранные рассказы писателя, написанные с 1929 по 1946 год. Созданные в разное время и повествующие о разных событиях и людях, они принадлежат к одному миру — тому, который сам автор назвал «прекрасным и яростным», таящему в своей основе нетленное и прекрасное «вещество жизни».